» Рассказ "Мысли"

Там, где так неторопливо и безнадежно сливались бархат и серебро, кроны могучих деревьев были не более чем рисунком на старом книжном шкафу, гранитные колонны заранее покинутых храмов ещё помнили огненный блеск резца, там где звёзды небрежно рассыпанным бисером плыли по чёрной глади Безымянной реки, именно там жил мальчик. Мальчика звали Волчонок. Никто точно не знал сколько ему было лет. Пожалуй, никак не больше двух тысяч, хотя ходили разные слухи. У мальчика была гитара, но это не важно, потому что за две тысячи лет он так и не научился на ней играть. Ещё у Волчонка было два друга - Мыш и Ёжик. Каждый вечер без четверти 12 они собирались пить чай. Пунктуальный Мыш всегда опаздывал ровно на 11 секунд и приносил в авоське свежие пирожные с миндалевым кремом. Волчонок недолюбливал миндалевый крем, но ел из уважения к Мышу. Ёжик нередко задерживался, но всегда в его рюкзачке лежало три бутылочки: "Речицкое - Хмельное" - для Волчёнка, "Речицкое - Юбилейное" - для самого Ёжика и "Речицкое - Янтарное". Мыш не любил тёмного пива и по этому поводу Ёжик нередко подшучивал над ним.
Они ставили на кухне у Волчонка три шезлонга, усаживались на них и играли в домино. Когда Ёжику окончательно переставало везти (а случалось это тогда, когда кончалось всё пиво), то Волчонок обыкновенно доставал из уже знакомого нам книжного шкафа пару бутылочек "Каберне", "777" или мускатного вина, в зависимости от погоды и настроения. Последнему варианту более всех радовался Мыш.
После этого утром всё-таки пили чай и курили "Данхел", все, кроме Ёжика. Ёжик предпочитал кубинские сигары. Они напоминали ему его старого друга Че. В такие минуты Ёжик садился в кресло-качалку и начинал на память цитировать "Боливийский дневник" Че Гевары.
А ещё у Волчонка была любовь. Большая и чистая. Да только та девушка совсем его не любила. И Волчонок стал задумываться: "Зачем этому миру романтики? Зачем ему нужны поэты? Ему нужны бабники, позеры со смазливыми мордашками (после этой мысли мальчик почему-то грустно улыбнулся), эгоисты с хорошо подвешенным языком... А мечтатели не нужны".
И поэтом Волчонок старательно задушил в себе любовь. Леской, с которой совсем недавно капельками крови осыпался красный бисер.
А потом он продолжил пить "Каберне", а с похмелья - крепкий чай и рассуждать с Ёжиком и Мышем над проблемами глобальной важности: "Есть ли у чебурашки хвост?", "Подставил ли Фидель Кастро Че Гевару?" и "Почему же она всё таки не полюбила Волчонка?"
Вроде бы всё было хорошо, но иногда Волчонку становилось по-настоящему больно. Больно от того, что в его жизни нету той, что полюбила бы его - мечтателя, поэта и романтика, а не какого-нибудь позера или бабника.
- Ты слишком любишь себя жалеть, - честно признавался Мыш.
- Значит ко всему прочему я ещё и слабый, - отвечал Волчонок.
- Поверь, у тебя всё будет хорошо. Она есть и более того, она где-то рядом, - говорил Ёжик, - Нос по ветру, хвост пистолетом и всё будет чики-пуки.
И Волчонку очень хотелось ему верить.

(с) Вульфыч